Она вспомнила угрозы и то чувство, которое испытывала, лежа в холодном поту на бетонном полу.
«Один шаг за другим, – говорила она себе. – Как солдат. Ничего не произойдет. Ты бывала и в худших переделках».
Она встала за спинкой стула, ожидая, когда он обратит на нее внимание. Но он продолжал разговаривать с двумя другими мужчинами, сидящими за его столом. Наконец один из собеседников поднял глаза на Валю. Громила тоже повернул голову и взглянул в ту сторону, куда смотрел его собеседник; складки жира нависли над его воротником.
– Здравствуйте, – сказала Валя. Громила посмотрел на нее. В его взгляде было любопытство, смешанное с подозрением. Он не ответил.
– Мы раньше встречались, – продолжала Валя.
Громила кивнул:
– Я знаю.
– Позавчера ночью, – сказала Валя, стараясь сохранить спокойствие. Ей хотелось заплакать и убежать. Вместо этого она старалась придать своему голосу легкую сексуальность кинозвезды. – Я была с подругой по имени Таня.
– Я знаю, – повторил громила. – Я никогда не забываю женщин, которые уходят от меня, когда на столе еще полно выпивки.
Их глаза впервые встретились. Валя увидела ненависть в его темных зрачках.
«Я не могу сделать это», – сказала она себе.
Валя положила руку на плечо громилы, так что ее пальцы легли на холодную цветную эмблему. У нее было чувство, что ее заставили дотронуться до змеи. Но она не убирала руку.
Она улыбнулась как можно приветливее.
– О, – сказала она, смеясь, – вы меня не поняли. Я думала, вы не находите меня привлекательной и хотите остаться с Таней. Я думала, вам понравилась Таня.
Выражение глаз громилы несколько смягчилось. Затем его лицо осветилось широкой улыбкой и стали видны крупные, белые, чисто американские зубы. «Предназначенные для пережевывания американских бифштексов», – подумала Валя.
– Я? – засмеялся громила. – Я? Влюблен в старушку Таню? – Его собутыльники тоже начали смеяться. – Это невозможно.
– Вы обидели меня, – солгала Валя. – Я думала, вы хотите, чтобы я ушла.
Она старалась вспомнить несколько разговорных английских выражений, которым не учат в советских школах.
– Вы так смотрели на Таню.
– Я и не знал, что ты хочешь переспать со старушкой Таней, Билл, – сказал один из его собутыльников. – Оказывается, она в твоем вкусе.
Громила опять засмеялся, но на этот раз менее натянуто.
– Старушка Таня, – сказал он. – Никто, кроме Джимбо, не согласится посоревноваться с этой кобылкой.
Третий сидящий за столом офицер покачал головой, как будто бы попробовал что-то мерзкое.
– Старый Джим слепой, как летучая мышь.
– Я думаю, Джимбо нравятся девушки в теле, – сказал громила. Из-за акцента его трудно было понять. Он не двигался, и Валина рука все еще лежала на его плече. – Боже, я помню, как в Хуачуке сукин сын вечно торчал в Пако или Агуа Приета и развлекался с какой-нибудь здоровенной мексиканкой. Однажды чуть было не опоздал на поверку.
– Да, вот это были денечки, – согласился третий. – Во всяком случае, мексиканки мылись достаточно часто. – Он посмотрел Вале в лицо, затем скользнул взглядом по ее фигуре, а потом опять посмотрел ей в глаза. У него было беспредельно наглое выражение лица.
Громила вывернулся из-под Валиной руки.
Она подумала, что он собирается избавиться от нее, и уже начала впадать в панику. Она готова на все, даже встать на колени. Валя представила себе огромного следователя с рыхлым лицом, склонившегося над ней. Она вспомнила более молодого красивого офицера, который уверял ее, что от нее требуется лишь подружиться с одним человеком. Он говорил это таким спокойным тоном, что она сразу почувствовала, что наступил конец света.
Громила ногой толкнул стул, стоящий у самого стола.
– Садись, – сказал он Вале. – Что ты будешь пить?
Валя почти упала на край стула, ударившись задом, а позвоночник задрожал в ожидании боли. Только через некоторое время боль пришла.
– Что-нибудь. Мне все равно. Что-нибудь крепкое.
Вдруг громила наклонился близко к Вале и пристально посмотрел на нее. Она вся съежилась.
Громила присвистнул:
– Ого, это твой парень преподнес тебе такой подарочек, милашка?
Валя почувствовала, как от смущения кровь стала приливать к лицу.
– Это несчастный случая, – сказала она. – Я упала с лестницы.
Громила слегка улыбнулся и откинулся на спинку стула.
– Угу. Я сам тоже падал с такой лестницы пару раз.
Он просунул руку у нее за спиной и подвинул ее стул к своему. Положил тяжелую руку ей на плечо, затем провел ею по спине и опустил на холмик ее худеньких ягодиц…
Он кивнул и сказал.
– Да, ты довольно тощенькая, но ты мне подойдешь. – Он наклонился поближе к ней так, чтобы его друзья не могли слышать. Губами он касался Валиных волос. От него пахло, как из бочки прокисшего пива. – Сто американских долларов, – сказал он, – и ни цента больше.
Нобуру снилась желтая лошадь у соленого озера. Он приблизился к лошади, но животное не обращало на него никакого внимания. Лошадь, пощипывающая пучки чахлой травы, выглядела крайне усталой, и ее спина так сильно прогнулась, что, казалось, она могла бы сломаться даже под тяжестью ребенка. Нобуру был одет в хороший английский костюм, впечатление от которого портило только отсутствие запонок. Он искал их в песке и опасался, что лошадь может съесть их по ошибке. Он окликнул животное. Он знал его имя. И лошадь подняла голову, покорно поворачиваясь в сторону Нобуру. Желтая лошадь была слепая. Через мгновение она снова повернула свою морду к чахлой траве.